книгу Тамары Резниковой.

«Довольно прохладный день вдруг сделался невыносимо жарким. Глебу показалось, что у него внутри все растаяло. Выше его сил было сознавать, что девушка, мысли о которой он все это время старался выкинуть из головы, оказалась такой желанной.
— Как у тебя дела? Читаешь ли ты Библию?
Катя задавала вопросы, а ее глаза неотрывно смотрели на него. Он понял по ее взгляду, что она хочет задать ему еще тысячу вопросов, и был уверен, что, вопреки всему, она ждала его. Внутри у него все пылало. Он знал, что ничего никогда не боялся так, как своих чувств к ней, к этой девушке-христианке с внешностью сказочной Аленушки. Они оба не могли сказать вслух того, о чем думали. Им приходилось притворяться, что они не понимают друг друга, что не замечают тех чувств, которые испытывали, несмотря на пропасть, которую жизнь проложила между ними.»

книгу Тамары Резниковой.

«Довольно прохладный день вдруг сделался невыносимо жарким. Глебу показалось, что у него внутри все растаяло. Выше его сил было сознавать, что девушка, мысли о которой он все это время старался выкинуть из головы, оказалась такой желанной.
— Как у тебя дела? Читаешь ли ты Библию?
Катя задавала вопросы, а ее глаза неотрывно смотрели на него. Он понял по ее взгляду, что она хочет задать ему еще тысячу вопросов, и был уверен, что, вопреки всему, она ждала его. Внутри у него все пылало. Он знал, что ничего никогда не боялся так, как своих чувств к ней, к этой девушке-христианке с внешностью сказочной Аленушки. Они оба не могли сказать вслух того, о чем думали. Им приходилось притворяться, что они не понимают друг друга, что не замечают тех чувств, которые испытывали, несмотря на пропасть, которую жизнь проложила между ними.»

книгу Тамары Резниковой.

«Довольно прохладный день вдруг сделался невыносимо жарким. Глебу показалось, что у него внутри все растаяло. Выше его сил было сознавать, что девушка, мысли о которой он все это время старался выкинуть из головы, оказалась такой желанной.
— Как у тебя дела? Читаешь ли ты Библию?
Катя задавала вопросы, а ее глаза неотрывно смотрели на него. Он понял по ее взгляду, что она хочет задать ему еще тысячу вопросов, и был уверен, что, вопреки всему, она ждала его. Внутри у него все пылало. Он знал, что ничего никогда не боялся так, как своих чувств к ней, к этой девушке-христианке с внешностью сказочной Аленушки. Они оба не могли сказать вслух того, о чем думали. Им приходилось притворяться, что они не понимают друг друга, что не замечают тех чувств, которые испытывали, несмотря на пропасть, которую жизнь проложила между ними.»

книгу Тамары Резниковой.

«Довольно прохладный день вдруг сделался невыносимо жарким. Глебу показалось, что у него внутри все растаяло. Выше его сил было сознавать, что девушка, мысли о которой он все это время старался выкинуть из головы, оказалась такой желанной.
— Как у тебя дела? Читаешь ли ты Библию?
Катя задавала вопросы, а ее глаза неотрывно смотрели на него. Он понял по ее взгляду, что она хочет задать ему еще тысячу вопросов, и был уверен, что, вопреки всему, она ждала его. Внутри у него все пылало. Он знал, что ничего никогда не боялся так, как своих чувств к ней, к этой девушке-христианке с внешностью сказочной Аленушки. Они оба не могли сказать вслух того, о чем думали. Им приходилось притворяться, что они не понимают друг друга, что не замечают тех чувств, которые испытывали, несмотря на пропасть, которую жизнь проложила между ними.»

книгу Тамары Резниковой.

«Довольно прохладный день вдруг сделался невыносимо жарким. Глебу показалось, что у него внутри все растаяло. Выше его сил было сознавать, что девушка, мысли о которой он все это время старался выкинуть из головы, оказалась такой желанной.
— Как у тебя дела? Читаешь ли ты Библию?
Катя задавала вопросы, а ее глаза неотрывно смотрели на него. Он понял по ее взгляду, что она хочет задать ему еще тысячу вопросов, и был уверен, что, вопреки всему, она ждала его. Внутри у него все пылало. Он знал, что ничего никогда не боялся так, как своих чувств к ней, к этой девушке-христианке с внешностью сказочной Аленушки. Они оба не могли сказать вслух того, о чем думали. Им приходилось притворяться, что они не понимают друг друга, что не замечают тех чувств, которые испытывали, несмотря на пропасть, которую жизнь проложила между ними.»