черного раба, вокруг которого вращаются истории других персонажей. Сентиментальный роман изображает реальность рабства, а также утверждает, что христианская любовь может преодолеть нечто столь же разрушительное, как порабощение других людей.

Хижина дяди Тома была самым продаваемым романом XIX века и второй после Библии книгой-бестселлером. Считается, что он способствовал разжиганию аболиционистов в 1850-х годах. В первый год после публикации в США было продано 300 000 экземпляров книги и один миллион копий в Великобритании. В 1855 году, через три года после публикации, он был назван «самым популярным романом наших дней». Влияние, приписываемое книге, велико, подкрепляется историей о том, что, когда Авраам Линкольн встретил Стоу в начале Гражданской войны, Линкольн заявил: «Итак, это маленькая леди, которая начала эту великую войну».

Книга и вдохновленные ею пьесы помогли популяризировать ряд стереотипов о чернокожих. К ним относятся ласковая темнокожая «мамочка», «дядя Том», как послушный, многострадальный слуга, верный своему белому хозяину или хозяйке. В последние годы негативные ассоциации с «Хижиной дяди Тома» в некоторой степени затмили историческое значение книги как «жизненно важного инструмента борьбы с рабством».

для религиозного наставления молодежи и исповеданием веры для церкви.

Гейдельбергский катехизис был переведен на все европейские и на многие азиатские языки. Он обладает редчайшим даром говорения на языках Пятидесятницы. Общеизвестно, что после Библии, «Подражания Христу» св. Фомы Кемпийского и «Путешествия пилигрима» Джона Беньяна более всего переводится, издается и читается именно Гейдельбергский катехизис. Краткие изложения, комментарии, проповеди к нему, а также нападки на него и апологии к нему составляют целые библиотеки. Во многих реформатских церквях, особенно в Голландии и США, раньше считалось обязательным объяснение катехизиса с церковной кафедры каждое воскресенье во второй половине дня (в некоторой степени такая практика сохранилась и сегодня). Отсюда деление всех вопросов на пятьдесят два воскресенья по примеру катехизиса Кальвина.

«Гениальность Гейдельбергского катехизиса проявляется сразу же, в первом вопросе, который содержит главную идею и задает тон. Он не превзойден никем ни по глубине, ни по утешению или красоте и, раз запав в память, более не забывается.

Он представляет христианство в его евангелическом, практическом, ободряющем аспекте, но не как повелевающий закон, не как интеллектуальная схема и не как система поведенческих правил, а как наилучший дар Бога человеку, как источник мира и утешения в жизни и смерти.

Есть ли что-то более утешающее и в то же время более благородное и побуждающее к святой жизни, нежели уверенность в том, что мы целиком принадлежим Христу, нашему благословенному Господу и Спасителю, который ради нас принес в жертву на кресте Свою безгрешную жизнь?

Первый вопрос и ответ на него в Гейдельбергском катехизисе являет собой все Евангелие в нескольких словах — благословен тот, кто может повторить его своим сердцем и держаться его до конца».

— Филип Шафф, из книги «Христианские исповедания»